«Большой Билл» и его концепция

Александр Орлов родился в 1895 году в Бобруйске. В 1914 году поступил в Лазаревский институт восточных языков в Москве, затем — на юридический факультет Московского университета. В 1916 году был призван в армию. После Октябрьской революции присоединился к большевикам. В 1918 году записался добровольцем в Красную армию и был зачислен в особый отдел 12-й армии. Участвовал в раскрытии контрреволюционных организаций в Киеве, командовал отрядом особого назначения. В мае 1920 года вступил в РКП (б).

После окончания Гражданской войны продолжил службу в органах госбезопасности. Карьера разведчика началась в 1926 году, когда Орлов перешёл на работу в иностранный отдел (ИНО) ОГПУ. С конца 1920-х до середины 1930-х годов выезжал в длительные и краткосрочные командировки в европейские страны — Францию, Германию, США, Италию, Австрию, Чехословакию, Швейцарию, Великобританию, Эстонию, Швецию, Данию. В документах НКВД СССР Орлов проходил как Лев Лазаревич Никольский. В декабре 1935 года Александру Орлову присвоено звание майора госбезопасности, что условно соответствовало воинскому званию комбрига РККА.

Александр Орлов сыграл главную роль в разработке всей концепции привлечения к работе выпускников Кембриджского университета, которые симпатизировали Советскому Союзу и коммунистическим идеям. Проблема, с которой сталкивалась советская разведслужба в 1920-е годы, заключалась в том, что большинство завербованных ранее агентов были мелкими служащими, которые не имели доступа в более высокие круги, где принимались решения. Орлов понял: в «капиталистических странах выгодные назначения и быстрое продвижение по службе гарантируются молодым людям, которые принадлежат к когорте сыновей политических лидеров, высших правительственных чиновников, влиятельных членов парламента», для которых «продвижение по службе происходит почти автоматически». На поиск и вербовку именно таких молодых интеллектуалов с безупречной родословной и блестящим образованием и были направлены основные усилия сотрудников ИНО в начале 1930-х годов.

Свои соображения по этому вопросу Орлов изложил в пособии, которое, по его словам, на тот момент, в середине 1930-х годов, было «единственным учебником для обучающихся в только что созданной школе НКВД оперативных сотрудников разведки и армейских офицеров при Центральной военной школе в Москве».

Таким образом, благодаря гениальной интуиции и мастерству Александра Орлова к середине 1930-х годов дело было поставлено на такую высоту, о которой раньше приходилось только мечтать.

Большинство практических шагов по привлечению к работе членов Кембриджской группы, включая Кима Филби, осуществлялось под руководством и зачастую непосредственном участии Александра Орлова. Так, в декабре 1934 года в лондонском Риджентс-парке состоялась его первая личная встреча с Филби. Встречу организовал Арнольд Дейч. Он же и представил Киму Орлова как «Билла». Впоследствии члены Кембриджской пятёрки называли Орлова «Большой Билл» — в отличие от «Маленького Билла» Игнатия Рейсса, предшественника Теодора Малли на посту руководителя лондонской нелегальной резидентуры ИНО.

Филби описывал «Большого Билла» как «очень жёсткого человека, но очень вежливого и очень обходительного». «Он относился ко мне по-отцовски, — вспоминал Ким. — У меня же было ощущение, что вот это истинный начальник всего этого дела, из Москвы, и у меня было к нему отношение как к герою. Это не означало, что я думал плохо или менее уважительно об „Отто“ (Дейче) или „Тео“ (Малли), но просто на этот раз пришёл настоящий русский, советский человек. Иными словами, если я считал „Тео“ и „Отто“ коммунистами, то Орлова я считал большевиком».

В сентябре 1936 года, вскоре после начала гражданской войны в Испании, Орлов был направлен в Мадрид в качестве одного из двух официальных представителей НКВД СССР по связи с министерством внутренних дел в республиканском правительстве. А в 1937 году Орлов стал главой «легальной» резидентуры НКВД и советником республиканского правительства по безопасности. В этом качестве принимал непосредственное участие в организации контрразведывательной службы республиканцев, в организации диверсий в тылу франкистов, а также в создании школ для подготовки партизанских и диверсионных групп. Секретной информацией о планах Франко, которая помогала республиканцам успешно проводить диверсии в тылу противника, Орлова снабжал Филби — Ким имел при штабе испанского диктатора обширные связи.

Летом 1938 года, в период ежовских чисток, затронувших многих сотрудников разведки, Орлов получил приказ срочно вернуться в Москву. Он понял, что его ждёт арест, и сделал сложный выбор: предпочёл укрыться по фальшивым документам в США у родственников. В Америке он проживал под именем Игорь Константинович Берг. Далее Орлов пошёл ещё на один очень рискованный шаг: написал и переправил в СССР письмо наркому НКВД Ежову, в котором обещал в случае репрессий против его родственников в Советском Союзе предать гласности все известные ему преступления Сталина.

В течение 14 лет Орлов проживал в США на нелегальном положении. За это время написал книгу «Преступления Сталина», которая увидела свет уже после смерти вождя. После разоблачения Орлов был подвергнут допросам американскими спецслужбами, однако, судя по тому, что вся советская агентура, включая членов знаменитой Кембриджской пятёрки, продолжала успешно работать, никакой важной информации «Большой Билл» американцам не выдал. К такому выводу пришло и официальное служебное расследование, проведённое следственным комитетом КГБ СССР в 1955 году.

Тем не менее в СССР Орлова долгое время продолжали считать предателем, даже несмотря на официальное заключение следственного комитета и тот факт, что в ходе личных встреч с Орловым в США в 1969 и 1971 годах сотрудник внешней разведки Феоктистов убедился, что «Большой Билл» никого не предал.