Ким Филби (1912—1988), он же «Сынок», или «Зенхен»

Ким Филби, человек, который остановился буквально в шаге от поста руководителя британской Сикрет интеллидженс сервис (СИС), олицетворяет собой самое блестящее достижение в истории советской разведки. Ущерб, нанесённый деятельностью Филби противоположному лагерю, включая обеспечение для СССР доступа к ядерному оружию, был настолько велик, что, по признанию бывшего сотрудника ЦРУ М. Коуплэнда, «было бы лучше, если бы в те годы мы вообще ничего не делали».

Как и его соратники по Кембриджской пятёрке, Ким Филби работал сугубо из идейных принципов — из-за ненависти к фашизму и борьбы за коммунистическую идею.

Будущий разведчик родился 1 января 1912 года в индийском городе Амбале в семье британского госслужащего Гарри Сент-Джона Филби и Доры Джонстон. Первенец получил имя Гарольд Адриан Рассел, но отец сразу же стал называть его Кимом — по имени героя Киплинга.

В 1924 году 12-летнего Кима отправили в элитную Вестминстерскую школу. По его воспоминаниям, именно в этой школе, которая славилась своим религиозным воспитанием, он стал агностиком и атеистом.

В 1929 году Ким поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета. В это время, в 17 лет, он уже начинает участвовать в забастовочном движении, увлекается социалистическими идеями. А предательство лейбористского премьер-министра Рамзея Макдональда — в 1931 году он вышел из своей партии и создал коалицию консерваторов и либералов — резко подтолкнуло Филби в сторону коммунизма.

В мае 1932 года Ким участвует в дебатах Кембриджского студенческого союза, в ходе которых преподаватель-коммунист Морис Добб сделал знаменитое заявление: «Наши надежды в большей степени связаны с Москвой, нежели с Детройтом». Филби начинает посещать собрания коммунистической группы, к которой вскоре присоединяются Дональд Маклейн и Гай Бёрджесс. Примечательно, что награду за отличную учёбу от Тринити-колледжа в 14 фунтов стерлингов Ким тратит на полное собрание сочинений Карла Маркса.

Морис Добб, один из наставников Кима в экономике, проповедовал упадок капитализма и триумф коммунизма и вдохновил своим красноречием целые поколения будущих выпускников. Будучи одним из основоположников британского коммунистического движения, Добб никогда не скрывал горячей преданности делу революции. Его статьи и книги, которые пропагандировали Советский Союз, снискали столь широкий круг читателей, что это приводило в ярость короля Георга V, который в 1925 году безуспешно пытался закрыть для Добба двери университета.

Весной 1933 года, сразу после окончания Кимом Филби университета, Морис Добб даёт ему рекомендательное письмо к руководителю Международной организации помощи рабочим (МОПР) со штаб-квартирой в Париже. В целях конспирации Добб потребовал, чтобы Ким запомнил фамилию адресата, которая, насколько он помнил, «звучала как итальянская».

Вооружённый письмом Добба и томами сочинений Маркса, Филби отправился из Кембриджа в Лондон. Там отец дал ему 50 фунтов стерлингов за корректуру гранок своего последнего доклада об исследованиях Аравийской пустыни. На эти деньги Филби обзавёлся мопедом, на котором и отправился на континент, где уже разворачивалась борьба левых сил против фашизма. Он выбрал Вену, которая после прихода к власти Гитлера превратилась в передовую линию конфликта.

Коллеги из МОПР дали Киму адрес «очень надёжного товарища» по имени Литци Фридман, чьи родители жили в центре австрийской столицы. Преданность девушки делу революции была непоколебима: она в прошлом году две недели просидела в тюрьме за коммунистическую деятельность, так как компартия в Австрии была запрещена.

Таким образом, Филби оказался в доме у Израиля и Гизеллы Колман, родителей Литци, и стал их квартирантом. А вскоре между Литци и Кимом завязался роман. Брачная церемония состоялась в венской городской ратуше в феврале 1934 года — Киму было 22. Как только Литци два месяца спустя получила британский паспорт, Ким, посадив жену на заднее сиденье мопеда, пересёк австрийскую границу и через Германию отправился на Запад.

Прибыв в Лондон, он временно поселился с Литци в доме своей матери Доры. Филби решил воспользоваться своим кембриджским дипломом и связями в Тринити-колледже, чтобы пробиться в ряды правительственных чиновников. Подобно многим современникам, он стал готовиться к сдаче экзаменов для поступления на государственную службу.

Однако надежды Кима на карьеру в Министерстве иностранных дел (Форин-офис) не оправдались. Он надеялся заручиться поддержкой своего бывшего наставника по экономике в Кембридже Дениса Робертсона, но этого не произошло. Тогда Филби решил прекратить попытки попасть в Форин-офис и объявил о своём намерении вступить в коммунистическую партию.

Тем временем Литци рассказывает своей давней подруге по Вене Эдит Тюдор Харт — сотруднице советской нелегальной разведки, которая выявляла «таланты», — о планах Кима вступить в компартию Великобритании (КПВ). К тому времени Филби уже подал заявление и в течение нескольких недель ожидал результатов проверки.

Оценив его истинный потенциал, Эдит убеждает своего босса, заместителя руководителя советской нелегальной разведки в Англии Арнольда Дейча, как можно скорее привлечь Кима к работе, пока тот не «засветился» как член КПВ. В начале июня 1934 года Эдит, после многочасовой проверки на предмет выявления наружного наблюдения, окружными путями подвела Филби к скамейке в лондонском Риджентс-парке, где Дейч убедил его присоединиться к сети для антифашистской работы.

Процесс постепенного вовлечения Филби в работу продолжался полгода и был завершён после приезда в Британию выдающегося советского разведчика Александра Орлова, который занимал в то время должность руководителя европейских операций Иностранного отдела (ИНО) НКВД. Орлов лично взялся за «культивацию» Филби и разработал план постепенного превращения своего подопечного в «респектабельного журналиста» для последующего проникновения в британскую разведку Сикрет интеллидженс сервис (СИС). Киму присваивается по-немецки звучащий псевдоним «Зенхен» («Сынок»).

В характеристике Арнольда Дейча в 1934 году Ким Филби предстаёт как скромный, высокообразованный и порядочный молодой человек:

«„Сынок" — типичный кабинетный учёный: начитан, образован, серьёзен и глубок. Он <…> нелегко сближается с людьми. Он часто просто боится разговаривать из-за своего дефекта речи и не желая быть смешным. Ему трудно лгать. „Сынок" изучил глубоко марксистское учение и вообще изучает всё основательно, но всегда скажет, что он знает мало. Он имеет большие знания по истории, географии, экономике и одновременно любит и разбирается в музыке. Он, безусловно, сентиментален… Он человек скромный, не умеет обращаться с деньгами в том отношении, что не умеет их распределить, однако к нашим деньгам он относится очень аккуратно. Он пользуется большой любовью и уважением за свою серьёзность и честность. Он был готов, без всякого сомнения, всё для нас сделать и на нашей работе проявил всю свою серьёзность и старательность. Он человек мягкий, добрый».

Одной из первых задач Кима было составление списка его знакомых по Кембриджу, которые могли бы присоединиться к работе. Филби составил список из семи имён — на первом месте стоит Дональд Маклейн, а на последнем, седьмом, — Гай Бёрджесс.

Вскоре Филби делает первые шаги по привлечению к сотрудничеству Маклейна. В течение последующего года, хотя и с многочисленными колебаниями, резидентура НКВД принимает решение о подключении к работе и Бёрджесса. Друзья называют себя «тремя мушкетёрами». В дальнейшем к ним присоединяются, по предложению Бёрджесса, Энтони Блант и, уже через него, Джон Кернкросс, которые стали, соответственно, четвёртым и пятым членами группы. Именно после этого группа разведчиков вошла в историю как Кембриджская пятёрка. Однако на самом деле членов группы было больше, но некоторых из них британская контрразведка до сих пор не вычислила, а наша разведка по понятным причинам не раскрывает их имён.

Как показывают архивы НКВД, «Сынок» приходил в течение шести месяцев на встречи в Риджентс-парке и в других местах далеко не с пустыми руками. Он приносил и передавал советским кураторам информацию, которую добывал у друзей в Уайтхолле (неформальное наименование британского правительства по названию улицы в Лондоне). Уже в 1934 году, когда он всё ещё находился на первой стадии привлечения к работе, он передавал Дейчу конфиденциальную правительственную информацию, которую получал от отца и своих приятелей по Кембриджу. Одно из сообщений содержало ответ посла Саудовской Аравии Форин-офис о согласии на строительство британской базы ВВС на Ближнем Востоке, который он явно «позаимствовал» из корреспонденции Сент-Джона Филби.

Ким передавал также военную информацию, получаемую в результате возобновлённой дружбы с Томом Уайли, старым приятелем по Тринити-колледжу, который стал постоянным дежурным в военном министерстве. Уайли был геем и кутилой и устраивал разнузданные вечеринки в своей просторной квартире, расположенной за охраняемыми порталами военного министерства на Уайтхолле. Потенциальная ценность общения с ним Филби ещё более возросла после того, как Уайли стал личным секретарём заместителя военного министра.

Из всей «эпопеи» с Уайли Филби впоследствии чаще всего вспоминал следующий комический эпизод. Получив в первый раз задание проникнуть в сейф Уайли, он сначала играл с ним в футбол за команду университетских однокашников, потом повёл по всем пабам, которые попадались по пути домой, напоив до полной потери чувств. Уложив пьяного Уайли на диван, он на всякий случай подсунул ему заранее приготовленную в резидентуре снотворную таблетку и, услышав богатырский храп, осторожно открыл сейф. Каково же было разочарование Кима, когда он обнаружил там початую бутылку виски и одну-единственную телеграмму из британского посольства в Риме, которая заканчивалась фразой — весьма верной, надо сказать: «Российский двуглавый орёл смотрел в две стороны, а советская пятиконечная звезда вращается на все пять континентов»…

Осенью 1935 года Филби устраивается на свою первую работу в качестве редактора Англо-российской торговой газеты — её предстояло перепрофилировать в пронацистское издание, которое освещало бы англо-германские отношения. Ким завязывает хорошие связи с чиновниками германского посольства и вскоре становится завсегдатаем приёмов с участием высокопоставленных нацистов и симпатизирующих им представителей британского истэблишмента.

Филби часто бывал в Берлине. Его знакомые из германского посольства в Лондоне заботились о том, чтобы Кима принимали как почётного гостя по просьбе посла Риббентропа, которого в 1938 году Гитлер введёт в должность министра иностранных дел рейха. Филби вспоминал, как трудно было ему скрывать презрение, встречаясь с высокопоставленными подчинёнными Геббельса из нацистского министерства пропаганды. Как бы ни были такие встречи полезны для советской разведслужбы, он вспоминал их как психологически тягостную обязанность.

В феврале 1937 года Филби выезжает в Испанию, для того чтобы в качестве журналиста-фрилансера якобы правых взглядов освещать гражданскую войну. Напомним, что гражданская война в Испании началась 17 июля 1936 года с фашистского мятежа, который привёл к установлению диктатуры генерала Франко. Мятежникам оказывали военную помощь Германия и Италия. Республиканцев, напротив, поддержал Советский Союз.

Близость Филби к штабу испанского диктатора Франко и его обширные контакты с аппаратом германских советников и представителями военной разведки абвера позволяют ему собирать ценнейшую разведывательную информацию. Никто и не подозревал, что застенчивый, слегка заикающийся молодой английский репортёр, который надоедал военному персоналу Франко педантичными вопросами, был советским агентом.

Но, как вспоминает Филби, однажды он оказался на грани разоблачения, когда в один прекрасный день решил отправиться поездом из Севильи, где располагался штаб Франко, в Кордову, чтобы посмотреть бой быков. Он и не подозревал, что оказался в запретной военной зоне, когда его арестовала и подвергла допросу военная полиция. Ему приказали вывернуть карманы. Только благодаря своей сообразительности — он нарочно уронил бумажник на пол — Филби получил возможность, пока полицейские собирали разлетевшиеся по полу его бумаги, достать и проглотить изобличающий его советский шифр.

Однако Филби, хотя тогда он об этом не знал, подстерегала и другая опасность провала. Возможность разоблачения скрывалась в адресе, который дал ему Дейч для отправки зашифрованных или тайнописных разведывательных сообщений во Францию, на имя якобы влюблённой в него юной девы. «Только спустя восемь лет я узнал, к своему ужасу, — вспоминал Филби, — что по этому адресу — ул. Гренель, 79 — в Париже размещалось советское посольство». Если бы испанские почтовые цензоры проявили бдительность, они могли бы провести расследование, которое, несомненно, привело бы к аресту Филби как шпиона.

Для военной разведки Франко не составило бы труда установить личность британского репортёра и его шпионскую деятельность по испанским почтовым штемпелям тех мест, где шли бои. Примитивный шифр, используемый им для своих сообщений, которые он затем отправлял по почте в Париж, можно было без труда раскрыть и обнаружить подлинное содержание писем, которые он продолжал посылать в течение нескольких недель из всех районов активных боевых действий в Испании. Советская разведка впоследствии признает, что эта вопиющая ошибка поставила их агента под угрозу в самом начале его длинной карьеры.

В середине 1937 года одну из статей Филби напечатала лондонская «Таймс», после чего его пригласили стать собственным корреспондентом газеты в Испании. Это ещё больше расширило его разведывательные возможности.

Кроме опасности провала, на войне, конечно, подстерегал и риск гибели, когда человек внедрён в стан врага. Накануне нового, 1938 года в машину, в которой ехал Филби вместе с другими военными корреспондентами, попал артиллерийский снаряд. Трое его попутчиков были убиты, а он отделался лёгкими ранениями. Примечательно, что всего за несколько минут до взрыва, во время остановки, Филби пересел на другое место, которое оказалось единственным безопасным. Позже Ким узнал от Орлова, что машина была поражена одним из снарядов советского производства, за поставку которых отвечал лично Орлов.

Спустя два месяца после этого инцидента Франко собственноручно прикрепил к груди Филби орден Красного креста за военную доблесть.

Середина 1939 года. Война в Испании близится к завершению, республиканцы терпят поражение. Филби возвратился в Лондон, где в парках уже сооружались бомбоубежища, а Уайтхолл запасался мешками с песком в ожидании налётов немецкой авиации в случае войны из-за Польши.

В 1939 году Гай Бёрджесс первым из «мушкетёров» попадает в Secret Intelligence Service: его приглашают туда по краткосрочному контракту для работы во вновь созданной секции пропаганды и подрывных действий (СОЕ).

3 сентября 1939 года Британия вступает в войну с Германией, и в этот же день по случайному совпадению Филби знакомится со своей будущей второй женой, Айлин Ферс. «Таймс» направляет его для освещения военных действий во Францию, но 21 мая 1940 года он возвращается на родину вместе с отступающим под напором немецких войск Британским экспедиционным корпусом.

В Лондоне Ким активно общается с Гаем Бёрджессом и при посредстве последнего завязывает дружеские отношения с Энтони Блантом. По ходатайству Гая летом 1940 года Филби принимают на работу в СОЕ. Ким, первоначально в качестве помощника Бёрджесса, работает на объекте близ Хертфорда, обучая агентов, британцев и европейцев из оккупированных Гитлером стран, технике подпольной пропаганды.

Одновременно развивается роман с Айлин Ферс, которая в то время работает в архиве контрразведки. Их личные отношения очень серьёзные, и Филби собирается жениться, как только удастся развестись с Литци — она пропала, выполняя секретные задания. Айлин помогает Киму во всём — даже не отказывает в удовольствии порыться в архивных делах. Частенько Филби даже берёт тома из архива домой. Впрочем, так, вопреки инструкциям, поступали и многие другие сотрудники.

Июль 1940 года. Филби переводят в иберийское направление контрразведывательной Секции 5, занимающейся сбором информации о разведоперациях в Испании и Португалии. Среди подчинённых Филби — в будущем знаменитые писатели Малькольм Маггеридж и Грэм Грин. Заведя дружбу с офицером центральной канцелярии СИС Биллом Вудфордом, Ким получает доступ к потрясающему активу — совершенно секретным спискам всех сотрудников и агентуры СИС за рубежом.

Подписание в 1939 году германо-советского Договора о ненападении ставило целью отдалить нападение Третьего рейха на Советский Союз. Для британцев, боровшихся на стороне Москвы, этот факт добавил риска: выходило, что они работают на союзника врага Британии. Нападение рейха на Советский Союз и последовавшие союзнические отношения изменили ситуацию: кембриджская группа фактически выполняла союзные обязательства Лондона, которые тот старался минимизировать, хотя формально у СИС и советской разведслужбы была единая общая цель — победа над Гитлером.

В частности, в этот период Филби предлагает руководству СИС совершить террористический акт против шефа абвера, адмирала Канариса, во время его визита в Испанию. Ким хорошо знает отель, где должен остановиться главный фашистский разведчик, и он считает, что не составит большого труда забросить в его номер пару гранат. План Филби отклоняется, поскольку британские власти уже тогда были заинтересованы в секретном контакте с Канарисом, который находился в «лёгкой оппозиции» к Гитлеру. Такой контакт англичане, собственно, и собирались установить в ходе этого визита адмирала в Испанию. Суть переговоров: нейтрализация Гитлера и объединение союзников с Германией в борьбе против СССР.

В дальнейшем Филби ещё не раз приходилось сообщать в Центр о секретных сепаратных переговорах англичан и американцев с немцами.

Июль 1941 года — назначение заместителем начальника контрразведки СИС (отдел В). Впоследствии на этом посту Филби получит доступ к военно-стратегической и технической информации о новейшем германском вооружении и подготовке немцев к битве на Курской дуге. Когда гораздо позднее, уже в Москве, Киму задавали вопрос, что он считает самой важной переданной информацией, он с ярким акцентом отвечал: «Прохоровка, Прохоровка…». Грандиозное танковое сражение под Прохоровкой 12 июля 1943 года стало кульминацией битвы на Курской дуге и окончательно закрепило перелом в ходе войны. Данные Филби подтверждались другим источником — членом пятёрки Джоном Кернкроссом. И советское командование поступило так, как советовала разведка.

Отметим, что Лондон сам мог бы передать эту информацию в Москву согласно союзным обязательствам. Но нет, это произошло только благодаря работе разведчиков.

Начало 1944 года — назначение начальником 9-го отдела СИС, который занимался изучением «советской и коммунистической деятельности» в Великобритании. Изучение «советского врага» внутри британской спецслужбы возглавил советский разведчик! К концу 1945 года управление имело штат в 30 сотрудников — и результаты их работы немедленно становились известны советскому Центру.

К тому времени Филби превратился в ключевую фигуру деятельности Кембриджской группы, каждый из членов которой имел собственные каналы связи с Центром. Соблюдая строжайшую конспирацию, Ким фактически являлся координатором: советовал, перепроверял сведения и предупреждал товарищей об угрозах.

В 1946 году Филби был награждён высшим знаком отличия — орденом Британской империи. Учитывая уже имевшиеся у него награды Советского Союза — в частности, орден Боевого Красного Знамени, — Филби стал единственным в мире обладателем высших наград трёх диаметрально противоположных государств: фашистской Испании (орден Красного креста), Советского Союза и Великобритании. Впоследствии Филби шутил, что все эти награды объединяет красный цвет — цвет советского флага.

В сентябре 1946 года Филби, наконец, получает развод со своей первой женой, Литци Фридман, и через три недели регистрирует брак с Айлин Ферс, в котором у них родились пятеро детей.

В феврале 1947 года Кима Филби назначают резидентом СИС в Стамбуле.

В августе 1949 года Филби выезжает в США в качестве официального представителя СИС, который координирует взаимодействие британской разведки с недавно созданным ЦРУ — британцы помогали выстраивать его работу — и ФБР. Вдумайтесь: теперь вся координация англо-американских спецслужб была в руках советского разведчика! Вряд ли подобное случалось в истории до или после того. Психологическая травма от этого успеха советской разведки столь глубока, что до сих пор американские спецслужбисты не упускают случая с горечью высмеять британских «учителей».

К этому моменту Ким Филби уже включён в «короткий список» потенциальных кандидатов на должность руководителя СИС, и назначение на ответственный пост в Вашингтоне, по сути, рассматривается как «обкатка» в целях приобретения необходимого руководящего опыта.

Однако дальнейшего продвижения по службе не последовало. В начале 1950-х годов в связи с исчезновением — побегом в СССР — Маклейна и Бёрджесса под подозрение попадает и Филби. Его отзывают в Лондон для допросов. В СИС не хотят слышать о его возможной виновности, но американские союзники, как ФБР, так и ЦРУ, считают, что Ким является «третьим человеком». Филби вынужден выйти в отставку, однако СИС, в отсутствии доказательств, продолжает держать его в кадровом резерве.

Ноябрь 1952 года. В штаб-квартире британской контрразведки МИ-5 происходит допрос Филби. Его пытается «расколоть» самый опытный следователь — Хеленус Милмо. Несмотря на косвенные улики, Филби выдерживает испытание. Для того чтобы выиграть время для обдумывания многочисленных коварных вопросов, он преднамеренно усиливает своё природное заикание. Находить ответы приходится на самые неожиданные вопросы. Вот один пример. Следователь показывает фотографию горы Арарат, найденную у Кима, и говорит: «Признайтесь, что вы бывали в СССР. Такой ракурс Арарата можно заснять только из Армении». Ответ Филби: «А вы не подумали, что снимок просто распечатан с перевёрнутого негатива?» Действительно, ведь Филби служил резидентом в Турции, на территории которой и находится главный символ Армении, гора Арарат. В результате Милмо вынужден был заключить: «Против этого человека нет ничего, что можно было бы предъявить суду».

Июль 1956 года. По мере роста в британских политических кругах интереса к Ближнему Востоку руководство СИС предлагает Филби поработать в Бейруте — подальше от штаб-квартиры — под прикрытием корреспондента изданий «Обсервер» и «Экономист». Приехав в Ливан без семьи, Ким останавливается в доме своего отца, который жил в то время недалеко от ливанской столицы со своей арабской женой и их двумя сыновьями.

В Бейруте в ноябре того же, 1956 года Ким влюбляется в американку Элеанору Брюэр, жену ближневосточного корреспондента газеты «Нью-Йорк таймс». Через год, в конце 1957-го, в Лондоне в возрасте 47 лет умирает его жена Айлин, и Филби с Элеанорой вступают в брак.

В 1960 году по заданию резидента СИС в Бейруте, своего близкого приятеля Николаса Элиота, Филби активно путешествует по всему Ближнему Востоку, собирая важную и ценную информацию о положении в регионе.

Декабрь 1961 года — предательство Анатолия Голицына, шифровальщика резидентуры КГБ в Хельсинки, от которого спецслужбы противника получают ценную информацию о советской агентуре на Западе, включая критический объём сведений о причастности Филби к советской разведке.

В 1962 году друг семьи Филби, Флора Соломон — именно она познакомила Кима с Айлин — рассказывает сотруднику МИ-5 о прокоммунистических высказываниях Кима в 1937 году касательно гражданской войны в Испании.

10 января 1963 года по поручению руководства СИС Николас Элиот прибывает в Бейрут, для того чтобы в ходе личной встречи с Филби изложить все новые улики в отношении него. Ему предложен иммунитет в обмен на полное признание и возвращение в Лондон. Филби отказывается, и Элиот возвращается в Лондон ни с чем.

Через несколько дней Филби покидает свою квартиру в Бейруте под предлогом необходимости «встречи с контактом» и исчезает. На советском сухогрузе «Долматов» он добирается до СССР и 27 января 1963 года появляется в Москве. Именно этот день прибытия в столицу Советского Союза он считал своим вторым днём рождения.

Четверть века, проведённые Кимом Филби в СССР — он ушёл из жизни в 1988 году в возрасте 76 лет, — были активным продолжением его служения советской разведке. Он выступал в роли консультанта и аналитика по вопросам, которые касались организации противодействия западным спецслужбам. Ему была предоставлена возможность создать нечто вроде школы для молодых оперативных работников, готовящихся к выезду в Великобританию. Ким был счастливо женат на русской женщине Руфине и говорил об этом: «Могу сказать с уверенностью, что закат моей жизни — золотой!».